Завтра в Нюрнберге состоится бой между чемпионом мира в тяжелом весе по версии WBA Николаем Валуевым и британцем Дэвидом Хэем.
У Николая Валуева перед завтрашним боем сейчас расписана каждая минута, поэтому, чтобы была хоть какая-то возможность пообщаться, мы договорились встретиться за завтраком.
Все последнее время Хэй надрывался на каждом углу, на все лады отвешивая в адрес Валуева самые разнообразные оскорбления, поэтому, естественно, первый вопрос был о том, не мешает ли это Николаю.
- Нет, - ответил он, - по правде говоря, я, наверное, единственный здесь, кто не очень знает даже, что он говорит. Его высказывания ни в интернете, ни в газетах не читаю. На пресс-конфереции и всяких совместных мероприятиях прошу, чтобы мне не переводили. Так что если он все это говорит для меня, а не на публику, то цели не достигает. Зачем мне это? Я живой человек. Если буду знать все дословно, то мне это только помешает в подготовке. Где-то могу не выдержать, полезть вперед, когда не надо, чтобы наказать его. Хэй - очень серьезный соперник, и мне надо иметь холодную голову, чтобы его победить, а он совершенно сознательно именно этого и пытается меня лишить. Тогда зачем давать ему это делать? Пусть поболтает, если ему так надо.
- Своей болтовней Хэй все-таки достиг определенной цели, но какой ценой, - сказал сидевший вместе с нами Павел Говзман, консультант промоутера Дона Кинга по международным вопросам. - В Америке Хэя знают относительно мало, но те, кто знает, ненавидят. Он давно вышел за допустимые рамки. Я вчера на пресс-конференции так и сказал, что Хэй - один из самых ненавидимых людей в Америке. (По-английски это звучит очень хорошо из-за созвучия фамилии "Хэй" и слова "ненавидимый" - hated (хэйтид). - Прим. А.Б.).
- Хорошо, Николай, но кроме того, что он редкий хам, он еще и хороший боксер. Прежде всего быстрый. Вы придумали, как нейтрализовать его скорость?
- Вы же прекрасно знаете, что я ничего не скажу перед боем. Меня тут все об этом спрашивают. Придумали, конечно. Вот мой тренер Александр Зимин тоже скажет, но что именно придумали, говорить не будем.
- Ну, хотя бы скажите, будете усиленно клинчевать, когда Хэю удастся прорваться поближе?
- Вот все вы так! Не ответишь прямо, зайдут сбоку. Не скажу. Могу только сказать, что я в хорошей форме. Вес сейчас где-то 143 кг, то есть очень немного. Разумеется, я готовился к бою со скоростным боксером и понимал, что мне для этого нужно прежде всего. Травмы никакие сейчас не беспокоят. В последних спаррингах и на тренировках работал в полную силу, не боясь травмироваться, так как чувствовал себя хорошо. С этой стороны опасаться ничего не приходится, а там посмотрим.
С Николаем было вообще не слишком легко разговаривать в этот день. Он, как и многие боксеры, перед боем "уходит в себя", и сейчас процесс "ухода", судя по всему, уже близился к завершению, так что я понимал, что никаких тайн мне не расскажут. Поэтому вскоре мы разошлись по номерам. Перед лифтом нас остановил невысокий человек, очень темноволосый и при этом очень бледный, с бородкой, как у Мефистофеля. Сначала он попросил разрешения сфотографироваться с Валуевым, что и было сделано, а потом захотел сфотографировать тыльную сторону кисти руки. Оказалось, что внешность у него такая была не случайно. Он был из какого-то то ли оккультного или эзотерического издания, то ли просто из журнала, который в том числе занимается и этим. Так или иначе, но он хотел погадать по его руке.
Николай, видимо сталкивался здесь с этим раньше и отказался наотрез: "Нет, нет. Напишут всякую ерунду, которую они там "прочтут", а я потом оправдывайся полжизни за то, что они "увидели". Так что без обид, но руку фотографировать не дам".
На том и разошлись. Через пять минут я снова оказался в холле, и "Мефистофель" был все еще там. Он подлетел ко мне и сказал: "Скажите вашему другу, что он победит! Я это точно знаю, поверьте мне и не отмахивайтесь! Я ТОЧНО знаю".
Ну, уж если потусторонние силы на стороне Валуева, то посюсторонние ему точно помешать не смогут. Кишка тонка и рука коротка.
|
